– Так уж и все? – не поверила я.

И не зря: Яша пошел на попятную.

– Та, что была до тебя, отказалась… Но ей было что терять на Земле – у нее остался муж и двое маленьких детей. К тому же, у нее был всего лишь дар телепатии – телепатов много, потерять ее для Ордэне было нестрашно. А если мы потеряем тебя… Что тебя держит на Земле, Марго? Ничего! Ненавистная работа и ненавистная жизнь!

– Не такая уж ненавистная… – неуверенно вставила я. – Да и грустно будет так и не узнать, чем закончится «Игра престолов».

– Послушай, – Яша приблизился и встряхнул меня за плечи, – у тебя есть шанс сделать что-то значительное, влияющее на мир, на жизнь всех прочих. Ведь ты всегда этого хотела, Марго. Ты всегда знала, что способна на большее!

– Все в глубине души считают, что способны на большее…

Мой взгляд сам отыскал контейнер с пилюлей. Он пугал меня до мурашек, до ужаса – но и манил. Вдруг это все правда? Вдруг, я могу большее, чем делать «офигительную» рекламу стеклопакетов?

– Но ведь я умру… по-настоящему. Где-то найдут мой труп – кто-то найдет…

Я вдруг ясно представила, как этот Гришин приятель из полиции приводит его на очередное место преступления – туда, где погибла еще одна Надина гувернантка. Он не простит себе этого… А что еще важнее – я не хотела, чтобы он пережил нечто подобное. Боялась этого еще больше, чем необходимости принимать пилюлю.

Но Яков ничего понимать не хотел.

– Какая разница, что станет с твоим телом? – упрямо гнул он свое. – Это лишь оболочка. Ты сможешь выбрать себе любую внешность, когда станешь Ордэне.

Он действительно не понимал.

– Я не смогу здесь, Яша… Вспомни, как ты сам тоскуешь по нормальной еде и кинематографу. Здесь ведь ничего подобного нет! Да Ордэне ведь даже не влюбляются!

– Ордэне любят весь мир!

– Любят весь мир – значит, не любят никого!

Повисло молчание. Яша как будто был растерян, и мне на миг показалось, что он оставит меня в покое. Как бы не так. Шумно выдохнув, он вдруг грубовато схватил меня за запястье.

– Тебе не обязательно принимать решение сейчас, Марго. – Яша вложил в мою раскрытую ладонь контейнер с пилюлей. Голос его опять звучал величественно и спокойно. Почти и не чувствовалось, что сейчас он готов совершить инициацию надо мной голыми руками и без всяких таблеток. – Но делай выбор мудро. Не променяй вечную жизнь и великие знания Ордэне на свои сериалы и пиво с сухариками!

Не уверена до конца, но, по-моему, мы с Яшей поссорились. Экскурсию по волшебному миру Ордэне он резко сократил: велел дождаться его в той же библиотеке, на диванчике, а сам ушел куда-то на добрых полчаса.

Пластиковый контейнер с пилюлей жег мне руку и, как на зло, в белых одеждах Ордэне не было ни единого кармана, чтобы его убрать…

– Напрасно вы беспокоитесь, Марго.

Шагов я не услышала, поэтому мелодичный голос с французским акцентом застал меня врасплох.

Николь приблизилась и села на краешек стула напротив меня. Глаза у нее были черные, под стать волосам, и внимательные, будто читали даже потаенные мысли.

– Мне тоже было страшно, – указала она черным глазами на контейнер, – но весь страх ушел, едва я приняла это.

– Мне не страшно, – отрезала я. – Просто я не хочу… всего этого.

– Значит, вам все-таки есть, что терять на Земле?

Николь задавала тот же вопрос, что и Яша четверть часа назад – но задавала совершенно иначе. А я и сама толком не знала ответ. Знала лишь, что не хочу – до смерти не хочу – чтобы Гриша Драгомиров нашел меня мертвой и корил бы за это себя. Я не хочу, чтобы ему было больно.

И пока я подбирала слова, Николь вдруг сама взяла меня за руку. Она смотрел мне в глаза – и явно видела что-то. Обо мне? О Грише? О Наде?

Что бы там ни говорил Яков, у меня, кажется, самый бесполезный дар из всех возможных. Как было бы просто все, если б я могла лишь заглянуть в себя и понять, какая дорога правильная…

– Вам нужно ехать на Новогодний бал. Вас пригласили, – только и сказала Николь.

Но то, что мне нужно быть на этом балу во что бы то ни стало, я знала и без нее…

Знать-то знала, но нужно было еще Якова убедить в важности той поездки – а за оставшиеся до Нового года дни я даже не видела его ни разу. На пару с Ариной копалась в своем чемодане, выискивая наиболее приличное платье, и чувствовала себя Золушкой, а Яшу – злой мачехой, которая не пускает меня на бал.

Когда же наряд с горем пополам нашелся, волосы были подвиты и уложены, губы подкрашены, и даже «хрустальные туфельки» очищены от грязи (спасибо прекрасной питерской зиме) – явилась Мачеха и обломала всю малину.

– Куда-то собираешься? – как и неделю назад поинтересовался Яша, застав меня на пороге.

– Собираюсь. И ты меня не остановишь!..

За свою свободу я собралась уж воевать по-настоящему. Но в последний момент углядела, что Яша сегодня причесан и выбрит особенно тщательно – будто на бал собрался. А через руку его перекинут суконный чехол, в каких хранят обычно… дорогие вечерние платья.

– Яша…

Да он не Мачеха, он моя Фея-крестная!

Я простила его моментально. Даже бросилась ему на шею и смачно поцеловала в щеку.

– Яша, ты прелесть! Так мы едем на бал к Вишняковым?!

– Разумеется, едем, – заверил он.

Однако когда я потянулась ручками к суконному чехлу, он ревниво его отодвинул.

– Это не тебе, там мой смокинг.

Чехол он бросил на диван, а меня поманил к себе – чтобы распахнуть одну из дверей и снова представить мне гардеробную комнату, возникшую невесть откуда.

Никогда я не привыкну к этим фокусам…

– Знаешь, какая самая возбуждающая сцена была в «Пятидесяти оттенках серого»? – спросила я, лаская взглядом вечерние туалеты.

Яша приподнял бровь.

– Когда он нежно взял ее за руку и привел… к гардеробу, доверху набитому шикарными платьями! Тебе не понять. Но, поверь, пробирает до костей.

Яша покачал головой, но я увидела улыбку, которую он старательно прятал.

– Собирайся скорее, – поторопил он. – У нас не так много времени.

Я была нескромна. Выбрала броское, винно-красное платье с завышенной по местной моде талией и жестким корсажем, украшенным черной вышивкой и бисером. Юбка у платья была шелковой, летящей, струящейся по ногам, и имела верхний слой из прозрачного черного муслина – и даже небольшой треугольный шлейф, который забавно звенел стеклярусом при каждом моем шаге.

С сотней мелких пуговок помогла управиться Арина, несколько опешившая, когда такая красотища, вот так «вдруг» отыскалась в моем чемодане. Не рассказывать же ей про Ордэне? И Арина же посоветовала вместо жесткого, убивающего желание жить корсета, воспользоваться неким новомодным, о котором она вычитала в журнале у бывшей хозяйки, и который тоже «вдруг» нашла в моем обновленном гардеробе. Длиной он доходил почти что до середины бедра, зато был легким, эластичным и даже позволял свободно дышать – невиданная роскошь, должна заметить.